Небольшое, всего из трех двустиший стихотворение С. Есенина отобразило целую эпоху из жизнь одного человека. Картина этой эпохи прорисована несколькими штрихами, которые делают картину, которую обрисовывает нам автор интимной. Более того, мы можем проследить за сокровенными переживаниями лирического героя. В синий лунный вечер лирическим героем овладело чувство на грани между задумчивой грустью, меланхолией, сожалением и ностальгией по времени ушедшему. Символичной является и передача воспоминаний о молодости, обрисовывая их в синем цвете. Синий цвет – это не только цвет мечты, но и дали, ясности, чистоты. То есть, юность видится лирическому герою, как нечто далекое, чистое, что находится за вечным горизонтом. Он сам говорит, что все это не повториться больше. Следует отметить, что сказано это не полным предложением, а обрывисто. Каждое слово отделено от другого либо запятой, либо троеточием, что делает темп чтения размеренным. Складывается такое впечатление, будто это останавливается маятник, потому что паузы сначала меньше: «Неудержимо, неповторимо Все пролетело». Затем паузы уже больше и слова читаются с постепенно утихающей интонацией: «Все пролетело… далече… мимо… Сердце остыло, и выцвели очи…». Но тут же в противовес к утиханию появляются восклицания: «Синее счастье! Лунные ночи!». В этом возгласе мы можем расшифровать самые теплые воспоминания, которые овеяны новым чувством – ностальгией и грустью за прошедшим, как за таким, которое никогда не повториться даже приблизительно. Тоска тут не по действиям и событиям, а по ощущениям и эмоциям: романтичным, легким, беззаботным и волнительным как «Синее счастье! Лунные ночи!».

Примечательно и то, что написал это С. Есенин уже в возрасте тридцати лет, практически перед самой смертью, будто предчувствуя близкий конец. Есенин вообще очень рано почувствовал себя тем, кто свое уже отжил. А многие его стихи пронизаны тоской по ушедшему времени и, вместе с тем, обреченностью. Таким образом, можно связать это предчувствие смерти с другим отношением с ночи – как к темному времени, беспросветному, окончанию дня и жизни.

Неслучаен и выбор размера стихотворения – это чередование дактиля и хорея. То есть, в обоих случаях, ударение на первый слог, как бы чеканя его, акцентируя, тогда как два последующих – это как круги на воде. От этого создается впечатление, что стих написал в темпе вальса.